События 1914−1921 годов коренным образом изменили жизнь в Восточной Европе. Старые империи распадались, что позволяло одним народам восстановить свою государственность, а другим – впервые её обрести. Как следствие данного процесса было становление новых границ, которые объединяли и разъединяли различные социальные группы. Особенностью нашего региона стало разделение государств-соседей по идеологическому признаку, что не могло не сказаться на геополитическом соперничестве между ними. В результате этого население приграничных территорий постоянно находилось в ситуации «диалога/конфликта», будучи через различные мероприятия втянутыми в процессы, цели которых выходили далеко за рамки житейских потребностей крестьян. Так приграничье сформировало своё собственное, особое жизненное пространство с неповторимым обликом, которое было соединено и связано границей, являющейся организующим принципом, сущностью и центром притяжения. Именно поэтому вначале сюда вкладывались значительные средства для создания показательной картины перед глазами идейных соперников из соседнего государства, а после как раз жители приграничья стали первыми жертвами зачисток, чтобы в случае конфликта противник не мог найти здесь никакой опоры.

 

В начале 1920-х годов с изменением западной границы претерпевала реорганизацию пограничная служба, которая приобрела определённую устойчивую структуру к 1924 году. Одновременно для населения изменялись возможности и уровень сложности пересечения границы. Изначально переход в соседнее государство мог иметь как случайный характер, чему способствовало отсутствие некоторое время разделительных обозначений, так и с конкретной целью, что связывалось как с поддержанием родственных связей, так и с занятием контрабандной деятельностью. Усиление контроля на границе и расширение полномочий ОГПУ к 1926 году повысили эффективность пограничной службы и снизили количество незаконных переходов. Люди постепенно привыкали жить в новых условиях, что придавало особую специфику повседневной жизни приграничного региона.

 

Латыши, приехавшие во второй половине ХІХ века на Освейские земли, с 1924 года оказались под юрисдикцией белорусского советского государства. В виду экономических и политических причин они стали объектом особого внимания со стороны новых властей, действия которых не всегда были понятны прагматичным крестьянам. Однако находясь вдали от административных центров, колонисты до времени имели определённое поле для манёвра, чем и не преминули воспользоваться. Тем не менее, именно с этого времени общая численность латышского населения в Беларуси начнёт сокращаться. Изначально это было связано с выездом на этническую родину, но затем причины обретут иную окраску.

 

1920-е годы происходило бурное развитие латышских хозяйств в приграничной зоне, что в определённой степени радовало советское руководство. Задел, созданный латышами ещё в годы существования Российской империи, был поддержан разрешением предпринимательской инициативы в период нэпа. В результате вдоль границы появлялись сильные хозяйства, которые самим своим существованием свидетельствовали о правильности политического курса в советском государстве и уровне жизни в нём.

 

Как и в других местах, здесь происходил процесс «осереднячивания» деревни. Благосостояние крестьян в целом по сравнению с довоенным уровнем повысилось, число бедных и богатых уменьшилось, доля середняков возросла. Изначально наиболее предприимчивых старались выбирать в состав сельсоветов, чтобы они могли использовать свои знания и умения для общественной пользы. Однако со временем положение изменится. Практически все крестьяне латыши состояли членами различных коопераций. Многие колонисты принимали активное участие в сельскохозяйственных выставках и неоднократно получали премии. Наряду с положительными моментами, были и те, которые, по крайней мере, настораживали власти. Например, имея свободные деньги (не задействованные в хозяйстве), латыши всячески уклонялись от покупки крестьянского займа и совершенно не вкладывали денег в кассы. И самое главное – латыши выступали категорически против создания колхозов. Все эти обстоятельства в скором времени коренным образом скажутся на жизни латышей приграничья.

 

Культурная жизнь на приграничьи в межвоенный период протекала неторопливо и без больших потрясений. Из просветительских учреждений функционировала только школа. Открытая как национальная, она так и не получила постоянного учителя, который бы одновременно устраивал как латышей, так и власти. В результате многие колонисты не пускали своих детей в школу, и преподавание латышского языка в ней было свёрнуто. Кружковая работа также не достигла больших успехов. Из всех открываемых, только сельскохозяйственный имел популярность среди крестьян. Стремление к печатному слову сдерживалось отсутствием избы-читальни, а также неудовлетворительной работой почты, которая не могла обеспечить своевременную доставку газет. Несмотря на проводимую атеистическую агитацию, религия продолжала удерживать свои позиции. Традиционное лютеранство уживалось здесь с идеями евангелизма. И только усиление репрессивной политики приведёт к сворачиванию религиозной жизни на данной территории.

 

Уже в конце 1920-х годов маховик сталинского террора начнёт неумолимо разгоняться. Мероприятия по «изъятию» неблагонадёжного населения волнами прокатятся по приграничным районам и затронут все проживавшие там латышские семьи. Вначале будут расстреляны либо выселены наиболее успешные и трудолюбивые хозяева. Затем начнут арестовывать за одну только принадлежность к латышскому народу. К концу 1930-х годов здесь останутся лишь единицы, идентифицирующие себя как этнические латыши, но и из них до начала Второй мировой войны в своих домах не доживёт практически никто. Всё это приведёт к фактическому исчезновению на приграничье Падеровской латышской колонии. Вопрос о положении латышей на приграничных с Латвией территориях будет снят. В условиях Второй мировой войны и во исполнения пакта Молотова − Риббентропа СССР начнёт давление на латвийское правительство, введёт туда свои войска, что приведёт к смене власти и созданию Латвийской ССР. Это ознаменует собой и начало нового этапа в белорусско-латышских взаимоотношениях.