Родился в 1880 г. в усадьбе Калнкрузлас Вольмарского уезда Лифляндской губернии в зажиточной крестьянской семье. Окончил немецкую миссионерскую школу в Петербурге, а затем продолжил образование в лютеранской миссионерской школе в Ганновере (Германия). По её окончании был направлен в Баку на должность наместника пастора.
После октябрьского переворота 1917 г. на Кавказе началось противостояние пробольшевистских сил со сторонниками независимости. В мае 1918 г. Временным национальным советом мусульман Закавказья была провозглашена Азербайджанская Демократическая Республика, поддержанная Турцией, которая помогла в борьбе с большевиками. Затем на смену турецким пришли британские войска. В это же время на Кавказе на свободной от большевиков территории разворачивали работу представительства Временного правительства Латвийской Республики. Г. Швальбе был секретарём Латышского национального Совета в Баку, который полуофициально исполнял консульские функции, представляя латвийское государство. После установления в мае 1920 г. советской власти в Азербайджане Г. Швальбе покинул Кавказ, опасаясь репрессий. В 1921 г. в Ленинграде Г. Швальбе был посвящён в сан пастора
епископом Гринбергом и направлен для опеки над верующими, проживающими в западной части РСФСР (после окончательного установления границ и административно-территориальных реформ 1920-х гг. это были территории Западной области РСФСР и вся территория БССР). В 1922 г. Г. Швальбе с женой прибыл в Смоленск, который и стал основным местом его пребывания.
В 1923 г. Г. Швальбе находился под следствием за контрреволюционную деятельность, но маховик репрессий тогда минул его.
Г. Швальбе неоднократно участвовал в тайных совещаниях лютеранских пасторов, на которых обсуждались актуальные вопросы их деятельности. Следует отметить, что времена для верующих были очень тяжёлые. После волны показательных процессов над католиками в 1923−1924 гг. советские власти обратили своё внимание на лютеран. Массово стали закрываться и изыматься у верующих кирхи, начались аресты.
Тем не менее Г. Швальбе прикладывал большие усилия для исполнения своей пастырской работы. Он старался регулярно бывать в латышских колониях на Смоленщине и в БССР. В отчётах партийных работников 1925−1927 гг. описаны такие неоднократные визиты в Витебск, Вацлавово (Ушаччина), Падеры (Освейщина), Грузды (Оршанщина), в колонии Витебского и Лиозненского районов. Своей задачей Г. Швальбе видел поддержание культурной самобытности и единства латышского населения,
осуществление их связи с этнической родиной. Он неоднократно посещал Консульство Латвийской Республики в Витебске (открывшееся весной 1925 г.), где получал выпуски латвийских газет. Эти материалы он затем использовал при общении с латышами, сообщая им о многих событиях в советском государстве, которые скрывались официальной прессой.
Несмотря на антирелигиозную пропаганду, латыши длительное время сохраняли свою связь с лютеранской церковью. По официальным отчётам латсекций в 1927 г. около 30% всех латышей-колонистов активно посещали проповеди и участвовали в богослужениях во время визитов пастора. Их пожертвования были единственным источником дохода Г. Швальбе. В среднем каждое крестьянское хозяйство выделяло пастору от 15 до 25 руб. в год.
Общаясь с населением, Г. Швальбе из первых уст узнавал о насущных проблемах латышского крестьянства и затем рассказывал об этом своему руководству, а также консульским работникам в Витебске, которые в свою очередь готовили подробные сообщения в Ригу о происходящих в советском государстве событиях. Сегодня эти донесения из латвийского Консульства являются важным источником по истории Беларуси межвоенного периода.
К сожалению, эти контакты с латышским населением, с Консульством сыграли фатальную роль в судьбе пастора Г. Швальбе. К концу 1920-х гг. давление на пастора со стороны органов НКВД возросло. В марте 1929 г. вышел циркуляр Всесоюзного центрального совета профсоюзов «Об усилении антирелигиозной пропаганды». Особенно жёстко борьба с церковью и религией была развёрнута в т.наз. «зонах сплошной коллективизации» (а окормляемые Г. Швальбе территории как раз были отнесены к таким зонам). Из документов НКВД явствует, что 3 июня 1929 г. решением руководства Латышского синодального округа Евангелическо-лютеранской церкви СССР Г. Швальбе был лишён пастырского сана. О том, имел этот факт место или нет, а также о его причинах мы можем только догадываться. Возможно, частые вызовы Г. Швальбе на допросы органами госбезопасности могли посеять у церковных властей подозрения о сотрудничестве пастора с ними. Так или иначе, но 6 ноября 1929 г. Г. Швальбе был арестован смоленским отделом ОГПУ.
Пребывание под следствием и особые методы дознания сломили личность Г. Швальбе. В это время смоленские спецслужбы занялись фабрикацией одного из первых масштабных дел, в основу которого был положен национальный признак, − «латышского заговора». Только обвинительное заключение по этому делу заняло 54 страницы. В его основу были положены показания обречённого Г. Швальбе. При их детальном рассмотрении видно, это не более чем наговор на себя и оговор других, выстроенный под диктовку сотрудников спецслужб. По делу о «латышском заговоре» проходило 111 человек, 24 из которых были приговорены к
высшей мере наказания. Сам Г. Швальбе был приговорён к расстрелу 9 июня 1930 г. за активную антисоветскую пропаганду, создание и деятельность в составе вооружённых контрреволюционных групп, шпионскую деятельность. 30 сентября 1930 г. приговор был приведён в исполнение. Реабилитирован 21 июня 1989 г. Прокуратурой Смоленской области РСФСР.
Отметим, что дело о «латышском заговоре» на Смоленщине вместе с «признаниями» Г. Швальбе ещё всплыло в 1941 г., когда после присоединения Латвии к СССР спецслужбы готовили показательный суд над Германом Пунгой (латвийским консулом в Витебске в 1927−1930 гг.).
Литература:
Архивно-следственное дело № 516 по обвинению Пунга Г.А. от 13 февраля 1941 г. // LNA LVA 1986.f. 2.apr. P-1664.l.
Мемориал: Жертвы политического террора в СССР [Электронный ресурс]. − Режим доступа: http://lists.memo.ru/d36/f352.htm. – Дата доступа: 26.02.2016.
М. Королёв